Уже не одно десятилетие смотрим мы на Тильду Свинтон.

Помним мы ее, золотистую, в «Караваджо» Дерека Джармена и ассоциируем ее с неповторимым «Синим» его же. Помним мы ее подо льдом в «Орландо» Салли Поттер. Мы подозревали, что она антенна – но трактовали это в метафорическом смысле. Ибо этот точеный (шотландский) профиль и игольчатый нос – но главное, естественно, умение уловить и презентировать нам почти невидимые и неслышимые дуновения сюжетных и визуальных эмоций. И вот надо было, чтобы прошло больше, чем тридцать лет, и в визуальном паломничестве за сновидениями Апичатпонга Веерасихакула героиня, которую играет Свинтон, оказывается настоящей антенной. Антенной соединяющей фрагментарную память людей – и, скорей всего, инопланетян – разных поколений. От девочки-подростка, которой шесть тысяч лет назад (!!!) просверлили отверстие в голове (ритуал…), до временно трезвого рыбака в джунглях. От звукорежиссера, оказывающегося миражом, до сестры героини – актрисы, которая вот как раз вообще потеряла память. Антенной героиню Свинтон называют в фильме. Все это разговор о картине знаменитого и обожаемого в Каннах таиландца – «Memoria» Апичатпонга Веерасехакула.

Полотно столь же занудное – на взгляд здравомыслящего поклонника киноискусства, сколь и волшебное – на взгляд ажитированного любителя месмерических форм кинематографа. Которые призваны гипнотизировать и погружать в сон. Общепринятое мнение на фестивале – вот, совершенно не стыдно засыпать на фильмах Веерасехакула. Даже наоборот – кажется, он специально подстраивает ритм и шарм своего повествование под наше сонное дыхание. И, наверно, истинная его авторская мечта – чтобы и зрители в зале, и он, и персонажи видели сны в некой параллели и синхронно. Вопрос – как это визуализировать… Но может быть, прекрасный Апичатпонг придумает?.. Он на сеансе одной из своих инсталляций проецировал изображение на облака дыма.

Один из каннских призов ему точно дадут. За то, что он ставит задачи – и решает их – принципиально ассиметричные тем, что ведомы 99 процентам фестивальных авторов. Визуализация памяти. Туннель из четвертого века до нашей эры– в первую четверть 21-го. Летающий транс-галактический аппарат, который отпочковывается от кактуса (ну не прелесть ли!). И Тильда Свинтон – антенна.

Интересно было бы послушать диалог Дэвида Линча и Апичатпонга Веерасехакула. Об абсциссах и ординатах – но в многомерной реальности. Второй по отношению к первому – как Кандинский к Босху. Вот это-то и интересно. 

А если все-таки конкретнее. «Мемория» – первый фильм Веерасехакула за пределами Таиланда и со съемочной группой, собранной в других странах. Съемки проходила в Колумбии – ну, тоже страна волшебств. Начинается все вполне, как бы реалистично. Сестра главной героини Джессики (Тильда Свинтон) в больнице в палате, где лежит ее сестра – она в беспамятстве, но в прекрасном расположении духа. Джессика слышит звуки ударов – будто сотрясается мир. Они навязчиво повторяются и во сне, и наяву. И вполне практично она пытается их идентифицировать с помощью звукорежиссера по имени Херман – у него в студии. Давая ему дивное описание всех нюансов звука, который она пытается понять. Все, кто когда-либо бывали в кино-звуко-монтажных понимают, насколько это юмористическая сцена – попытки описать звук в бытовых терминах - зал в Каннах хохотал. Звук идентифицируют, но саунд-человек оказывается галлюцинацией. Или он работает в некой параллельной реальности – такое тоже возможно у Веерасехакула.

Удивительно не то, что он городит такие огороды, а то, что делает это с виртуозной простотой. Как если бы Суриков оказался на самом деле Магритом. Первый Херман исчезает из сюжета – героиня Свинтон нигде не может его найти, его никогда и не бывало в монтажной – говорят тамошние завсегдатаи (привет «Леди исчезает» Хичкока). Но легко обнаруживается второй Херман – теперь это лентяй в джунглях. У которого Джессика учится спать. В финале фильма – иероглифы из облаков. Будем учиться этой грамоте. Очень хороший не юный британский критик Питер Брэдшоу знаете, что написал? Следующее: «Не стану ерничать, если скажу – я смотрел этот фильм и вспоминал свое состояние, когда в семнадцать лет я впервые услышал композицию “Революция номер 9” из “Белого альбома”, и счастье поселилось у меня в сердце».

И у нас. Счастье ли. Или его тень – с картины Кирико.