Традиционно Каннский фестиваль предприятие коммерческое. В сущности, дело тут задают не актеры, даже не редакторы, режиссеры или продюсеры. Тут бал правят прокатчики.

В этом нет ничего плохого. В конечном счете демонстраторы кино обслуживают зрителей, в том числе создавая ажиотаж, в котором как раз принимают участие и актеры, и режиссеры, это условия жанра фестиваля, в котором все с удовольствием участвуют. Это праздник гламура, иногда скандала, фейерверков, вечеринок, яхт, лимузинов, звезд, вечерних туалетов и непредсказуемых связей, которые становятся сенсацией, хотя и распадаются через пару недель, что, кстати, тоже становится сенсацией. И работает на прокатчиков. Чем больше шума, тем успешнее кино. Наивные зрители падки на знаки из таблоидов. Бог им судья. Даже Набоков снисходительно относился к любителям детективов, которые ни в грош не ставил. 

Конкурсная программа – лучшие режиссерские имена.   Пол Верховен, Франсуа Озон, Нанни Моретти,  Уэс Андерсон, Жак Одиар, Брюно Дюмон – это далеко не все. А также экранизация повести Алексея Сальникова «Петровы в гриппе» - режиссер Кирилл Серебрянников. Ждем новую сонную кинодепешу от Апичатпонга Веерасихакула –  «Память». Будет фильм про кинокритиков, которые на шведском острове Форе исследуют творчество Ингмара Бергмана – «Остров Бергмана»  Мии Хансен-Леве.

Фестиваль открылся картиной Лео Каракса – мюзикл, рир-проекция, оперная дива. И обвинение деятелей искусства в паразитизме на своем таланте – в том смысле, что злодейство танцует с гением под ручку.

«Дело» Алексея Германа-младшего – публицистическое беспокойство о судьбе интеллигенции в России, непредсказуемо – точнее, предсказуемо – въехавшей в историческую ленту Мебиуса.

Нью-йоркский режиссер Спайк Ли возглавляет главное жюри – что позволило ему явится на гала-открытие в ярко-розовом костюме. Других пускали только во фраках. Иных не пустили – хотя иные бабочку (образца 1957-го года) пристегивали полчаса, и сменили плавки на брюки. Но стражи одежного порядка сказали, что брюки сомнительные, а парусиновые туфли вообще никуда не годятся. Пришлось покинуть очередь и устремиться к коктейлям. «Шприц» тут в два, а если не повезет, в четыре раза дороже, чем на Венецианском Бьеннале, но если знаете мантру («…Попросите бармена не добавлять минералки…»), то радость цвета фуксии в стакане обеспечена.

Позвольте в этот момент немного раздвинуть геолокацию, просто так. Но в контексте кино. Берлинале социально обеспокоено. Если вы хотите депрессию, вам туда. Венеция, прекрасная и без всякого кино, стремится презентировать эстетику. И это самый симпатичный фестиваль. Как сказал наш приятель, антиквар, все хотят умереть в Венеции. Никто в ней жить не хочет. Кроме Бильжо. Московский фест, как кажется, насквозь…насквозь такой странный…, я рад за своих друзей, которые умудряются с него что-то слупить, просто что бы не все разлетелось.

Самое главное в Каннах – это море, конечно. Когда очередная волна тебя подпихивает под попу, наровясь свалить обратно, возникает уже забытый многими термин «нувель ваг» . И вспоминается, как Годар просил Шигулу смотреть видеозаписи Анны же Шигулы, чтобы та у нее училась. И это солнце, и даже эти дожди. И, как ни странно, кино. Нет другого города в мире, где люди бы так были на нем заквашены. Здесь же нет продаж билетов. Они бесплатны для тех, кто оказался в стае «синефилов». И это тоже немного забавно. В ночном автобусе оказываешься в мультфильме Диснея. Все мужчины во фраках, все дамы, ах об этом не стоит и говорить. Сказка. Но страшноватая. Если вы помните фильм «Пир вампиров» Полански, вы понимаете, о чем я.

И, собственно о кино – продолжение следует. Шикарная была документалка про группу «Бархатное подполье» - 1962-й год, Нью-Йорк. Цитаты из Бодлера. Хиппи они, люди из «БП» не любили, потому что «…надо было думать и работать над социумом, а те всю аудиторию захватили и валялись на пляже в обнимку – бесперспективно…»

В магазине очередь. Передо мной стоят три человека. Безумная мамаша, русская, наверное, но бойко говорящая по-французски. Ребенок орет, ему не дали «Сникерс». Памперсы, десерты, бумажные полотенца… тут все понятно. Потом человек выкладывает упаковку пива и пакет чипсов. Тоже все понятно. И вдруг потом тетенька представляет набор: три упаковки картошки, по килограмму, думаю, две банки сардин и четыре букета роз разного цвета.

Вот это сюжет.

И на этом фоне многие фильмы бледнеют. Хотя их можно посмотреть. Они не идеальны. Если хотите идеальных, отправляйтесь в семидесятые годы прошлого века. Любопытный найдет там все.